История Франс

Тридцать лет назад Франс Галль появилась на обложке Paris Match, чтобы прорекламировать рок-оперу «Starmania». Теперь певица празднует этот юбилей с помощью необыкновенного шоу, которое будет показано на канале France 2 в конце апреля. Ради 60-летия Match она согласилась поговорить о себе, о своей карьере, начиная с «Poupée de cire, poupée de son» до «Babacar».

«Сегодня я счастлива! Но я уже думаю о своей будущей жизни»

В последние годы она мало разговаривала с прессой. В этом виновата её жизнь, которая сыграла с ней много злых шуток: смерть Мишеля Берже, затем – Полин, их дочери. Время от времени певица возвращалась, по случаю телепередач, выходов дисков. Но у неё больше нет желания петь. Тем не менее, с 1965 года Франс была большой звездой. В 18 лет, когда она одержала победу на Евровидении с песней «Poupée de cire, poupée de son», она совершенно не была готова встретиться лицом к лицу с успехом и к последовавшей масс-медийной буре. Будучи наивной, она слушалась своего отца, своего продюсера и Сержа Генсбура, писавшего ей пикантные поп-песенки. Десятью годами позже женщина-ребёнок стала просто женщиной, влюблённой, пылко исполняющей песни своего мужа. Paris Match всегда сопровождал Франс Галль, как в минуты радости, так и в минуты горя. Пока она работает над переизданием рок-оперы «Starmania», она согласилась прервать своё молчание, чтобы поговорить о шестидесяти годах. Своих. Наших. Сосредоточенная, точная в своих ответах, Франс приняла нас в своей изысканной парижской квартире, ради искренней, спонтанной и трогательной беседы. Чтобы вновь обсудить мировые проблемы…
Беседа с Бенжаменом Локажем.

Paris Match: Вы не выходили на сцену с 1997 года. Вам этого не хватает?
Франс Галль: Это не моё возвращение! Если я отстаиваю «Старманию», то потому, что это меня интересует, но только как ведущую телешоу. Тридцать лет назад во Дворце Конгрессов я выходила на сцену, чтобы создать роль Кристаль…

Тогда пойдём назад во времени. Каковы Ваши воспоминания о 50-х годах?
Это был чудесный период моего детства. Я сразу же полюбила школу, других людей, подруг. У меня только хорошие воспоминания. Детство ассоциируется и с каникулами. То есть, с двумя местами: Валлори, где я каждый день видела, как рисует Пикассо, и большим семейным домом, который у нас был в деревне, где все встречались. Чудесные летние месяцы…

В 1963 году Вы прошли прослушивание в театре на Елисейских Полях.
Абсолютно неосознанно! Как и всё, что я делала в течение многих лет. Я позволяла руководить собой, делая то, о чём меня просили. Меня попросили петь, так что я пела. Я с тем же успехом могла бы быть и актрисой…

Вы очень скоро столкнулись с огромным всенародным успехом. Вы были к этому готовы?
Я очень плохо пережила эти первые годы. Одновременно мне рукоплескали и меня критиковали. Когда ты – ребёнок, ты запоминаешь только обидные вещи. Я была травмирована девочками, оскорблявшими меня на улице. Впервые выйти на сцену было таким потрясением, что я спела фальшиво.

Вы могли сказать «нет»?
Меня не слушали. Я не хотела, чтобы выходила «Sacré Charlemagne». Мне было стыдно за эту песню. Конечно, никто меня не понял.

Где Вы были в мае 1968 года?
Я жила жизнью не подростка, а взрослого человека. Я не осознавала проблемы студентов. У меня было уже достаточно дел со своей жизнью. Так что в мае я уехала на две недели на Мальту с моим парнем. У нас не было телевизора, мы не очень хорошо знали, что происходит. Тогда как в Париже была революция. Это меня совершенно не касалось. Я смотрела на это движение со страхом и возбуждением.

Вы чувствовали в себе силу сталкиваться лицом к лицу с жизнью?
Я ощущала себя лёгкой, но неприятно. С 16 лет до 21 года я ездила с гастролями девять месяцев в год, объехала вокруг света, пела на шести языках. Выйдя из всего этого, я уже не знала, к чему я пришла. Я лишь хотела уехать на каникулы, жить нормальной жизнью со своими друзьями!

В начале 70-х годов успех уже был не таким большим. Вы работали со многими композиторами…
Я искала! Я встречала потрясающих людей, но дела не шли. Я даже пыталась прекратить карьеру, чтобы попробовать заняться чем-нибудь другим. Но чем? Я так хотела открыть бакалейный магазин!

Каков Ваш взгляд на то десятилетие?
Оно было необыкновенным. Период открытия, лёгкости, всё было возможно. Множество вещей показывало будущий мир: рукопожатие Анвара эль-Садата и Менахема Бегина, спортивные достижения Нади Команечи, похищение Патти Хёрст… А ещё в 70-х годах я пережила свою самую большую мечту: стала мамой.

Быть матерью было важнее Вашей карьеры?
Конечно! Моя жизнь встала на место. После этого я уже не ощущала эту неприятную лёгкость. Я теперь была человеческим существом, которое самореализовывалось.

Мишель писал Вам песни. Было ли у Вас чувство, что Вас больше ничто не остановит?
Совсем нет! Я жила сегодняшним днём. Когда Мишель принялся за написание моего первого альбома, я не знала, что он собирается делать. Он мне ответил: «Не волнуйся, я знаю, что напишу для тебя». Он меня навсегда успокоил.

Существует мало ваших с Мишелем фотографий того времени.
Мы решили не показываться вместе, чтобы не стать «парочкой песни». Тогда уже были Стоун и Шардан, мы боялись стать Франс и Мишелем. Мы хотели строить нашу карьеру каждый отдельно, но вне камер мы были неразлучны.

Что вы чувствовали 10 мая 1981 года, когда был избран Франсуа Миттеран?
Огромную радость: я голосовала за него! Мы жили в XVI округе. В тот день было жарко. Наши окна были широко распахнуты. Незадолго до этого родился Рафаэль. Мы смотрели телевизор. Когда появилось лицо нового президента, мы были единственные в квартале, кто кричал от счастья! Вокруг нас царила тишина.

В 80-х годах вы вновь пользуетесь большим успехом.
Это десятилетие праздника! Мы встретили многих людей, приглашали много народу. За десять лет мы прожили десять жизней. Невероятный вихрь. Пластинки и концерты следовали друг за другом… Это также десятилетие первой скорби: брат Мишеля, Даниэль Балавуан, Колюш…

Вы сказали, что ставили на первое место детей, а не карьеру. Вы брали их с собой в турне?
Они никогда не ездили, потому что было очень трудно вмешивать их в артистическую жизнь. Я брала их с собой после смерти Мишеля, чтобы быть с ними как можно больше времени.

«Не забывайте, что я переживаю прекрасный возраст»

В 1988 году Вы объявили, что хотите всё прекратить. Почему?
Я считала, что этого достаточно. Я была утомлена. И у меня было огромное беспокойство, связанное со здоровьем моей дочери. Я больше не хотела уезжать от неё. Я хотела быть свободной.

После смерти Мишеля Вы поднялись на сцену. Чтобы утешиться?
Публика сопровождала меня, но музыка меня утешала. Я никогда её так не любила, как в тот момент.

После смерти Полин Вы продолжаете интересоваться тем, что происходит в мире?
Я никогда не отрезала себя от мира. Я отрезала себя от улицы, города, от знакомых. С тех пор я зрительница и наблюдательница. Я создала себе мир, в котором чувствую себя хорошо. Я не считаю себя участником активной жизни, хотя я работаю по-своему, не возвращаясь в систему стрессов, жизни, в которой нужно суетиться.

Как Вы описываете свой мир?
Как мир мягкости и тишины. Телефон не звонит больше просто так. Чтобы связаться со мной, нужно пройти через моё окружение. Я защищена.

Что Вы думаете о слове «завтра»?
Моя следующая жизнь! Я не думаю, что достигла последней своей жизни. Я осуществила всё, чего желала, во всех отношениях. Теперь я живу каждый день, каждый час, смотрю на свет, наслаждаюсь жизнью. Я отстранилась от публичной жизни.

Вы чувствуете себя одинокой?
Я ей не являюсь. Я не недоступна, я считаю, что, когда встречи должны состояться, они состоятся. Я счастлива, мне нравится моя нынешняя жизнь. Я очень привилегированная. Сейчас я думаю иначе, я живу иначе. Не забывайте, что я переживаю прекрасный возраст…

Вы ещё страдаете?
Страдания больше нет. Жизнь сыграла со мной злые шутки, но я не прошла мимо неё. У меня были великие моменты радости и счастья.

Ваша карьера певицы окончена?
Я не могу этого сказать, потому что вновь запеть легко. Это зависит только от меня. «If you want to make God laugh, then tell him the plan for your life» (Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах на жизнь)…

Франс и Match
«У меня есть коллекция номеров 50-х годов. Я не считаю, что журнал изменился, хоть и появилось больше people. Но с начала вашего существования уже были невероятные репортажи о личной жизни людей. Пари-Матч – не только это… Для меня это единственный журнал, который остаётся, был и всегда будет. Он – самый великий! Хотя вы можете иногда меня раздражать некоторыми обложками…»