Они не виделись восемь лет.
Они знают друг друга сорок лет, прославились в одно время, время стиля йе-йе. Франсуаза – самая большая фанатка Франс. Последняя поражена тем, что исполнительница песни Message personnel согласилась принять участие в её передаче на канале France 2. Глубокое уважение и настоящая любовь связывают обеих женщин, хотя они и видятся очень редко. Так, до этой встречи, они не виделись со свадьбы Мишеля Сарду с Анн-Мари Перье, восемь лет назад.
Встреча после разлуки состоялась в парижской квартире Франс Галль. В гостиной по-прежнему стоит рояль Мишеля Берже. Франс нашла многочисленные письма, которые Франсуаза ей посылала. Всё располагало к тому, чтобы поддаться ностальгии, и, тем не менее, обе женщины будут много смеяться во время этой беседы. Они также переслушают одну песню Мишеля Берже, один малоизвестный «бисайд», который Франсуаза Арди обожает. Когда приходит время говорить друг другу «до свидания» и целоваться на прощание, Франс идёт на поиски своего фотоаппарата. Она увековечивает свою подругу, на пороге. С шапочкой на голове мадам Арди входит в лифт. Перед Вами избранные моменты этой встречи.

Жизнь после песни.
Франсуаза Арди: Я помню один разговор, который состоялся между нами в конце одного из твоих концертов в восьмидесятых годах. Мы были в твоей гримёрной и ты говорила о возрасте, в котором ты перестанешь петь.
Франс Галль: (Смеётся) Конечно, я помню, как я сказала, что нужно перестать петь после сорока лет.

Ф. А. И, конечно, Мишель был с нами согласен. Нам казалось смешным, что те, кому за сорок, могут продолжать петь песни, полные слов «Я тебя люблю».
Ф. Г. Я отодвинула возрастной лимит к 50 годам и, в конце концов, я его не перешла. Я прекратила петь в 49 с половиной лет. Это невероятно!

Ф. А. Ты больше уважала свои намерения, чем я. Но сейчас ты не скучаешь по этому?
Ф. Г. Совсем нет. Я обожаю смотреть на других. То, что я вас всех вновь увидела поющими песни Мишеля в этой передаче, было огромным удовольствием.

Ф. А. Что касается меня, мне трудно обходиться без песни. Но чем ты заполняешь свои дни?
Ф. Г. (Смеётся) Смотря где я нахожусь. В Париже ли я или в Сенегале, где я провожу зиму. Я устраиваю себе относительно спокойную жизнь. Мне нужно спокойствие. Я не беру на себя никаких обязательств.

Мишель Берже.
Ф. А. Часть его музыки абсолютно вне времени. Но на что она была бы похожа сегодня?
Ф. Г. Его музыка была бы похожа на то, каким он был бы сейчас. Она всегда была в гармонии с ним.

Ф. А. Ты, может быть, ещё пела бы, если бы он был здесь. Он бы побуждал тебя к этому, да?
Ф. Г. Если я не пою в данный момент, это только лишь вопрос желания. Это не связано со смертью Мишеля. К тому же, когда его не стало, я была полностью в форме. Я готовилась к тому, чтобы поехать в турне, которое я не отменила. Я много пела после его смерти, я даже «утонула» в песне. Нет, определённо, моя побудительная причина петь – это прежде всего желание. Может быть, что моё желание однажды вернётся.

Ф. А. А если завтра тебе предложат абсолютно гениальную песню, это может возродить желание?
Ф. Г. Может быть, но я бы не хотела, чтобы этот ответ породил отправку мне множества песен (смеётся).

Ф. А. Ты много их получаешь… Я тоже, и поскольку я не осмеливаюсь их выбросить, я всё храню, коплю, а потом, месяцев через шесть, я в конце концов решаюсь с ними расстаться, потому что у меня нет времени всё прослушать.
Ф. Г. Вообще, Франсуаза, я думаю, что я просто не люблю, когда мной руководят (смеётся).

Сдержанность.
Ф. А. Люди, которые поют, говорят о чувствах и эмоциях. Это означает, что это наша область и что это нас интересует. Во всяком случае, меня интересует твоя личная жизнь.
Ф. Г. Франсуаза, напоминаю тебе, что этот разговор записывается для VSD (смеётся). Но это правда, что достаточно послушать песни Мишеля, бывшего, однако, очень сдержанным, чтобы узнать всё о его жизни, о наших жизнях. Это невероятно. Так что я ничего больше об этом не скажу. Я также публично больше не буду говорить о моём сыне Рафаэле, любви всей моей жизни. Я люблю тайну. Зачем нужно знать всё о людях? Это нездорово.

Ф. А. Есть ли какие-то песни, которые ты больше не можешь слушать?
Ф. Г. Есть песни Мишеля, которые мне не нравятся, но нет такой, которую я бы не могла больше слушать. Самой грустной я считаю Bébé comme la vie. В самом деле, эту мне было бы тяжело слушать вновь.

Ф. А. Это красивая песня о времени, которое проходит, о материнстве, но это правда, то для тебя она более тяжёлая.
Ф. Г. Одна песня Кабреля тоже оказывает на меня такое действие: Je t’aimais, je t’aime et je t’aimerai (Я любил тебя, люблю и буду любить). Также песня для его дочери.

Франс Галль.
Ф. А. Помнишь, какое прозвище дал тебе Жан-Мари Перье?
Ф. Г. Да, «маркиза», а тебя он называл «оперной певицей».

Ф. А. Он прав, ты – маркиза песни. Ты поёшь чрезвычайно хорошо. Но что в тебе есть особенного, так это то, что у тебя есть вкус. Вкус в выборе своих песен.
Ф. Г. Ну, это чудесно! Ты хорошо сделала, что пришла, Франсуаза! (смеётся)

Ф. А. Ты работаешь над своим голосом?
Ф. Г. Я его не поддерживаю, но я знаю, как делать дыхательные упражнения, чтобы восстанавливать дыхание и силу голоса.

Ф. А. Ты голосовала на последних выборах?
Ф. Г. Конечно, это же привилегия. Я была как все, я колебалась до последнего момента. Все знают, что я сторонница «левых», но я нахожу достаточно интересным политический поворот, который сейчас совершается.

Ф. А. А что ты думаешь о деле «Ковчега Зои»?
Ф. Г. Эта история – прекрасная демонстрация зла, которое могут совершить люди доброй воли.