Щедрая

Уже многие месяцы от неё не было никаких новостей. Жила ли она отрезанной от мира? Как у неё дела? Увидим ли мы её вновь на сцене? Франс не уклонилась от этих вопросов, до этого момента остававшихся без ответа. Да, она поживает хорошо, во всяком случае, лучше, чем раньше. Доказательство этому: «возродившись» благодаря съёмкам передачи Tous… pour la musique, она планирует вновь поставить рок-оперу Starmania для мирового турне.

«Для начала я должна вам сказать, что мне очень тяжело отвечать на вопросы. Я достаточно много говорила в течение сорока лет». Сообщение понятно: Франс Галль не очень хочется давать это интервью. Если она, в конце концов, на него согласилась, то лишь по необходимости. Для того чтобы направить свет прожекторов не на себя, а на эту передачу, которая осветит на канале France 2 пятнадцатилетнюю годовщину смерти Мишеля Берже. Так что сначала она открывает свою душу сдержанно. А потом, по мере того, как она подробно рассказывает о содержании этой программы, которая так близка её сердцу («Мы хотели сделать что-то красивое и хорошее», — говорит она), темп её голоса ускоряется, лицо озаряется. Мы видим её такой, какой близкое окружение нам её описало: щедрой и сдержанной, здравомыслящей, но оптимистичной, несмотря ни на что. Она, наконец, решила нарушить на этот раз молчание и дать нам послушать свою внутреннюю музыку.

— Почему Вы согласились представить эту передачу после того, как так долго оставались в тени?
— Вы хотите сказать, почему я устроила эту передачу? Нужно было как-то осветить пятнадцатую годовщину смерти Мишеля. Это возможность вновь его послушать, отдать дань его музыке. Я задумала такую программу, гостьей на которой я бы хотела быть. Это было необходимо, чтобы заставить себя выйти оттуда, где я живу.

— Каков был Ваш вклад?
— Я пошла искать продюсеров, объясняя им, чего я хочу: чтобы это не была всего лишь ещё одна передача о музыке Мишеля, какие мы слишком много раз видели за последние годы. Я хотела, чтобы у неё была душа, чтобы она не была ностальгической, чтобы там не было ведущего, и чтобы я не пела. Это некое творчество, качественное телевидение. Артисты, которые в ней участвовали, ушли оттуда со звёздами в глазах.

— Вы сами выбирали гостей?
— Да. Они все пришли бесплатно, не делая промоушена. Были близкие, такие как Джонни, Франсуаза Арди, Ален Шамфор, и Мишель Жоназ. А также современные голоса: Кристоф Виллем, необыкновенный певец, исполняющий Viens, je t’emmene, и Кристоф Маэ, которого мы услышим в мифической песне Resiste. Во время записи все были во всём согласны, счастливы. В конце концов, эти съёмки, которые я воспринимала больше как долг, меня возродили.

— Эти съёмки вновь погрузили Вас в многочисленные воспоминания, Вашей жизни и жизни Мишеля Берже. Это было приятно?
— Музыка Мишеля заставляет меня полностью забыть обо всём остальном. Но когда мне пришлось пересмотреть какие-то моменты из его жизни, это было немного необычно… Какое-то волнение по-прежнему есть.

— Эта передача не пробудила в Вас желание вновь петь?
— На самом деле, ничто бы не помешало мне вновь записать альбом. Но у меня нет больше желания делать сопутствующие вещи: промоушн, фотосессии, интервью… Нужно было бы, чтобы я придумала другой способ заниматься этой профессией. Хотя я не стою одной ногой в могиле, моя энергия уменьшается, это слишком физическое ощущение. То, что я бы представила на сцене, рисковало бы быть не таким хорошим, как раньше. Мои планы больше обращены к постановке. В 2009 году мы отметим тридцатилетие Starmania. У нас с Люком Пламондоном (написавшим эту рок-оперу вместе с Мишелем Берже, прим.ред.) есть в планах вновь поставить спектакль и отправить его на гастроли, на сей раз по всему миру. Можно было бы также придумать для телевидения документальный фильм, в котором бы рассказывалось об авантюре под названием Starmania.

— Публика продолжает выражать Вам большую любовь. Не является ли это дополнительным аргументом для того, чтобы выйти из тени?
— Хотя я больше и не пою, моя публика продолжает путь вместе со мной. Она ждёт меня, но она меня понимает. Я регулярно даю им о себе знать, и эту передачу я воспринимаю именно как подарок, который я ей делаю. Мы поём не только для того, чтобы доставлять радость. Нужно также, чтобы желание было взаимным. Я всё-таки посвятила этой профессии сорок лет. Смерть моей дочери вновь поставила всю мою жизнь под вопрос и отвернула меня от музыки… Вообще, я не могу дать вам окончательный ответ о моём возможном возвращении на сцену.

— Какую музыку и каких певцов Вы сейчас слушаете?
— Мне дают послушать разные вещи, я знаю, что происходит в мире музыки, не больше. Несколько лет назад песня Laisse pas trainer ton fils группы NTM потрясла меня. Мне также очень понравился альбом Эрика Клэптона Pilgrim, на котором есть песня My father’s eyes, и ещё альбом Франсиса Кабреля Hors-Saison. Сейчас мне нравятся Diam’s и Джастин Тимберлейк. Я избегаю шума, предпочитаю тишину, но музыку всё же слушаю.

— Сознаёте ли Вы, что публика также любит вас, потому что несмотря на испытания, которым вы подверглись, Вы являетесь образцом уравновешенности и даже, в некотором роде, счастья?
— Об этом мне часто говорят, и ничто не может доставить мне большего удовольствия. Я думаю, что людям, которым я это внушаю, было бы самим очень трудно объяснить это. Это имеет нечто общее с жизнью и смертью. Тот факт, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.

— Удаётся ли Вас сейчас снова смеяться?
— Я больше не смеюсь, я улыбаюсь. Я достигла некоего равновесия, самообладания, как в печальные моменты, так и в минуты счастья.

— Вас воображают удалившейся от мира, достаточно безразличной к непосредственной действительности. Это ошибочно?
— В целом, да, потому что я получаю информацию, я смотрю новости по телевизору и читаю газеты. Хотя это правда, что на какое-то время я предпочла укрыться на своём острове, в Сенегале, без телефона и электричества. Но знаете, оказаться лицом к самой себе — это очень обогащает. Так мы продвигаемся вперёд. Многие люди отворачиваются от самих себя. А мне нужно видеть вещи такими, какие они есть.

Стефан Лепуаттевен.

Ей нравится быть очарованной красивыми голосами.

Признания. Если артистка избегает телевизионных площадок, она может иногда, у себя дома, оказываться поклонницей некоторых передач. Для вас она ответила на вопросы рубрики «Мой телевизор».

Мой первый телевизор. Мой отец, наверное, был частью первых людей во Франции, купивших телевизор. Он поставил аппарат в кукольном театре, и нужно было открывать занавес, чтобы смотреть передачи. Маленькой девочкой я мечтала перед ним.

Моё теле-оборудование. Он одновременно электронно-лучевой и плазменный. Я также располагаю эпидиаскопом.
(Эпидиаскоп — прибор для проецирования на экран как прозрачных изображений (диапозитивов), так и непрозрачных (рисунков, таблиц и др. Прим.Camille)

Передачи моего детства. Я в особенности помню передачи Жана Ноэна, с поэтессой Мину Друэ, в среду после полудня.

Моё первое появление на телевидении. Это было в Raisins verts (Зелёный виноград), передаче Жана-Кристофа Аверти. Мне было ровно 16 лет… и она была чёрно-белой!

Телевизор в моей повседневной жизни. Если я его включаю по вечерам, мне потом уже не удаётся его выключить. Мли любимые вечера – часто у себя дома, устроившись перед телевизором за просмотром хорошей передачи.

То, что я никогда не пропускаю. Я фанатка сериала 24 Heures chrono и всегда смотрела сериал Six Feet Under (Клиент всегда мёртв), который, увы, больше не показывают. Сейчас я смотрю сериал Big Love (Большая любовь) на Canal+. А так я ещё смотрю передачи, отдающие предпочтение голосам: Star Academy, American Idol и Nouvelle Star, где я смогла открыть для себя Амель Бент и Кристофа Виллема, у которых необыкновенные голоса. Они заставляют нас понять, что певцом не становятся случайно. Я также интересуюсь большими спортивными встречами, выпусками новостей и передачей Koh-Lanta.

Мои любимые ведущие. Мне особенно нравятся Фредерик Таддей в Ce soir ou jamais на канале France 3, Самюэль Этьен на Canal+ и iTélé, и Мелисса Терьо на M6. Я также смотрю, когда могу, Ива Кальви в передаче C dans l’air на France 5.

Каналы, к которым я подключена. К тем, которые предлагают репортажи и документальные фильмы о странах, в которые у меня никогда не будет возможности попасть. Я также подключилась к каналу, посвящённому покеру. Но я считаю, что он никакой: в нём ничего не понятно, снято плохо. Мне гораздо больше нравятся передачи, которые ведёт Патрик Брюэль на Canal+.

Картина, которая меня больше всего поразила. Самолёты, сталкивающиеся с башнями-близнецами World Trade Center. В тот момент я поняла, что мир больше никогда не будет таким, как раньше.

Моё лучшее воспоминание как приглашённой на передачу. Передачи, которые Кристоф Дешаванн вёл после полудня (Panique sur le 16, C’est encore mieux l’après-midi). Можно было умереть от смеха!

Моё худшее воспоминание как приглашённой на передачу. Одна из передач Grand Echiquier Жака Шанселя. Бернар-Анри Леви попросил меня спеть Cézanne peint. Это была прямая трансляция, и меня охватило волнение. Мне не удалось спеть верно… мне было стыдно.

Передача, в которой я никогда не приму участие. Ток-шоу, где все имели бы возможность задавать мне вопросы… и Koh-Lanta!

Передача, которую я бы хотела увидеть по телевизору. Та, которую я закончила делать для France 2, Tous… pour la musique.

Жизнь без телевизора? Это возможно, у меня нет в этом никакого сомнения.