Примечание Camille: к сожалению, журнал так отсканирован, что некоторые фотографии не совсем «целые». Но это лучше, чем ничего. 🙂
Нажмите на фотографию, чтобы её увеличить.

Франс Галль: урок её жизни

Чтобы пережить свои трагедии, она сделала из своих воспоминаний сокровище. Впервые она делится ими и описывает свой личный фотоальбом.

Франс Галль: свет и тень

Это фото в цвете воспоминания, горячая страсть, утонувшая в светящейся дымке. Как сон. Любимая фотография Франс Галль. Когда прошлым летом певица вышла с Джонни Халидеем на сцену Олимпии, чтобы спеть с ним песню «Quelque chose de Tennessee», она переживала первое возвращение в мир после более трёх лет отсутствия. Фильм, который телеканал France 3 покажет в начале октября, подтверждает это возрождение. В тишине и тени, которые она выбрала после смерти своей дочери Полин, ужасной трагедии, усугубившей страдания этой уже раненой женщины, чьи скромность и мужество внушали невольное уважение, Франс Галль удалось смягчить свою боль. Она возвращается к нам умиротворённой, опирающейся на свою новую мудрость. Для «Пари-Матч» она открыла свои фотоальбомы и рассказала нам об этой жизни, которая дала ей всё, многое забрала назад и так многому научила.
Мы узнали её в возрасте восковых куколок. Всю свою жизнь она находилась под светом прожекторов, но она – самая сдержанная из женщин. В то время как France 3 посвящает ей фильм, она открывает и комментирует для нас альбом своих личных воспоминаний.

“Июль 1987 года, в Ирландии, в гостях у семьи Джона Бурмана. Это было как раз перед тем, как я начала свои выступления в Зените в октябре. Я довольно сильно волновалась, а Мишель, наоборот, был очень спокойным, хотя он ещё совершенно ничего не придумал для шоу! Я слишком рано открыла фотоаппарат. Я думала, что всё пропало, но в конечном счёте я нахожу этот эффект совсем не плохим.”

“В тот день мы приняли решение жить вместе. Это должен был быть очень радостный день, но мне всё же было немного грустно, потому что я должна была расстаться с одним человеком…”

«Именно когда я услышала его музыку, — рассказывает Франс, — я захотела встретиться с ним». В 1974 году, когда она прервала свою карьеру, одна радиопередача даёт ей такую возможность. «Мы начали диалог, который никогда не прекращался». Из невероятной встречи между Франс, кумиром шестидесятых, ребёнком из артистической семьи с резковатым голосом, и Мишелем Берже, юношей из хорошей семьи, сверходарённым и вдохновенным поэтом-композитором, возникнет уравновешенная пара. Мишель помогает Франс найти свой стиль, даёт ей желание петь, и даже, чуть позже, подняться на сцену. Ей было 26 лет, когда он вошёл в её жизнь. «Я сначала влюбилась в его музыку», — говорит она. Он пишет ей песню в форме признания, «La déclaration» («Признание в любви»). И, как и певица, женщина преображается, став другой «в ту секунду, когда я поняла, что он обратит на меня внимание и поймёт меня».

Она хочет прекратить свою карьеру, когда вдруг Мишель Берже делает ей своё «признание».

“До признания в любви. Хотя в руках у Мишеля ноты первой песни, которую он мне написал и которая называлась «Признание в любви».”

«Мы жили вместе, работали вместе, записывались вместе, и нам это нравилось». Франс и Мишель будут любить друг друга восемнадцать лет. Страсть, нежность, согласие… Всё ради музыки. После песни «Sacré Charlemagne», написанной её отцом, и двусмысленных куплетов Генсбура, поместивших её в реестр обманчивых простушек, Франс наконец нашла Пигмалиона, который помогает ей раскрыться. «Именно он был самым важным во Франс Галль, — утверждает певица. – Но его песни как будто бы были написаны мной». Они поженились через два года после встречи, в 1976 году. Вовлечённые в большой профессиональный «роман», Мишель и Франс создают также и свою личную авантюру, не позволяя созданию культа их личностей себя захватить. За два дня до генеральной репетиции своего шоу в театре на Елисейских Полях Франс обнаруживает, что беременна. Полин появится на свет в ноябре 1978 года, за несколько месяцев до блестящего успеха рок-оперы «Стармания» во Дворце Конгрессов. Отныне Франс счастливая артистка, женщина и мать.

Мишель пишет музыку так, как Сезанн рисовал, и отдаёт Франс частичку души.

“Белый рояль Мишеля фирмы Steinway на вилле Босежур, где мы прожили пять лет, и которая дала имя четвёртому альбому Мишеля, вышедшего в 1980 году (на этом альбоме были «La groupie du pianiste» и «Quelques mots d’amour»). Во время репетиций моего шоу в театре на Елисейских Полях в 1978 году. Мишель и я за работой. Будь то в гостиной виллы Босежур, на моей репетиции или с ним на сцене, наша жизнь была тесно связана с музыкой. Я пришла его поддержать во время его работы над «Легендой о Джимии» летом 1989 года.”

Возвращение к годам «Sacré Charlemagne»

“Мне 16 лет. С моими родителями и братьями-близнецами в нашей квартире. Мы недавно выпустили мою первую пластинку, она сразу стала успешной. Мой семейный мирок сразу же превратился в секретариат. Это было очень весело. Мой отец правил своим семейством.”

«Вперёд, всегда вперёд ради Бабу», таков был девиз семейства Галль. В то время, когда она была на вершине славы и ездила в международные турне, приводившие её в Англию, Японию, а затем в Соединённые Штаты, именно в родительской квартире она всегда праздновала как свои музыкальные успехи, так и свои дни рождения. Её отец Робер заботился о её карьере. Обладавший красивым голосом, в юности он выиграл первый приз по пению в музыкальном училище, прежде чем обратился к написанию текстов песен. Именно он написал текст к «Sacré Charlemagne». Её мать Сесиль тоже пела. Её братья, гитаристы, были первыми, кто аккомпанировал ей в рядах маленького ансамбля, который они образовали. Опираясь на это семейное содружество, Франс выпускает один хит за другим, не обращая никакого внимания на критиков, уверявших, что «у её успеха будет такой же предел, как у её голоса, то есть, он продержится от силы несколько недель».

В её доме знали, что такое мир песни. Там было «всё ради музыки»

“Начало 50-х годов, на Рено 4 CV моего отца. В окружении близнецов, Филиппа и Патриса. Фотографию сделал папа. Как видите, у меня очень рано появилось чутьё к представлениям. Я, бывшая такой послушной девочкой, не знаю, что на меня нашло! А эта фотография с моего причастия напоминает мне, что я воспринимала это серьёзно. Я так схватилась за свою свечу!”

«Я обожала своё детство», — уверяет Франс Галль. Маленькая Изабель, которую всё называли Бабу, безмятежно жила между большой квартирой в Булони и летним домом на острове Нуармутье. Её юные братья-близнецы Филипп и Патрис были её лучшими товарищами по играм. Она была ещё ребёнком, но уже пела на семейных сборищах. Дедушка её мамы, Поль Бертье, был одним из основателей школы пения Petits chanteurs à la croix de bois. Отец Робер также пользуется некоторой известностью в музыкальной среде. Будучи автором текстов Эдит Пиаф и Шарля Азнавура, именно он написал для Шарля одну из самых известных его песен, «La mamma». Он поощряет артистические наклонности дочери, которая училась игре на пианино и гитаре и вскоре начала под его руководством делать первые записи голоса в студии.

Её лучшие воспоминания до-Франс: когда её ещё звали Изабель

Если бы, мама, если бы

Полумрак был мягким. Для Франс Галль, девочки-подростка, слишком быстро выставленной под свет прожекторов, счастье будет сокровенным, личным, скрытым от глаз публики, которая видела, как она взрослела. Восковая куколка осуществила свою мечту. Ею было не возглавлять хит-парады и не входить в пантеон поп-звёзд, а создать семью. С мужчиной, которого любит, хоть и случилось так, что тот является также прекрасным поэтом-композитором. Но их малышами будут не успешные припевы, это будут Полин и Рафаэль. Это счастье – самое драгоценное. Самое хрупкое. Потому что малышка больна муковисцидозом, наследственной болезнью, с которой началась суровая борьба. Их защищала надежда. Полин уже научила тех, кто любит её, не пренебрегать ни минутой радости жизни.

С Полин и Рафаэлем она осуществила свою мечту

“Послеобеденный отдых с Полин и Рафаэлем. Фотографию сделал Мишель. Моя осуществившаяся и прожитая мечта, счастье, короче говоря!”

“Лето 1991 года, мы семьёй поехали навестить профессора Амбюрже, отца Мишеля, в отель «Золотая голубка» в Сен-Поль-де-Ванс. Я попросила пилота сфотографировать нас вчетвером. На велосипеде на Нуармутье в 1982 году. Годом позже на пляже.”

У Мишеля часто спрашивали, как он может петь о несчастной любви в то время как он так явно счастлив… В мире шоу-бизнеса Франс Галль и Мишель Берже были редким образцом. Они, очевидно, совместили несовместимое: работу, успех, любовь и семью… Иногда Франс объясняет: «Я способна к счастью», и решается раскрыть некоторые свои секреты: «Хотя я много работаю, я ставлю на первое место свою жизнь женщины и никогда не смешиваю жанры, так, я терпеть не могу, когда мои дети приходят посмотреть на меня на сцене. Мне не нравится взгляд Полин, когда я приветствую публику. Я хочу быть её матерью и всё». Франс и Мишель скрывали болезнь Полин. Они хотели дать ей «нормальное» детство. «Между нами нет никакого принуждения», — говорит Франс. Ни в музыке, ни по поводу детей. Они решили, что Франс будет исполнять все обязанности до того, как детям исполнится 11 лет. А потом на смену придёт Мишель. Договор, который жизнь нарушит.

Когда они узнали о болезни Полин, счастье стало серьёзным

Разбитое сердце

“У нас дома в Раматюэле в июле 1992 года. Мы принимаем у себя соседей, со всей простотой. Мы все были очень непринуждённы. Ужин при свечах, семейный и дружеский. На фото: Полин. Натали Бай, Джонни, Рафаэль, Франс, Лора Халлидей, Пьер Лекюр и Мишель Берже.”

Обратный отсчёт начался. Но никто не подозревал об этом. Лето 1992 года, в Раматюэле. Как и каждый год, Франс и Мишель собрали за столом своих друзей. В первом ряду среди них – Джонни Халлидей. Нахлынули воспоминания. Мишелю и Джонни захотелось воссоздать волшебные мгновения 1985 года, когда Мишель написал для Джонни песню «Le chanteur abandonne», «Rock’n’roll attitude», «Aimer vivre»… и «Quelque chose de Tennessee». Эта песня стала культовой. Джонни она также напоминает о счастливом периоде: Лоре было 2 года, а Натали Бай читала небольшой текст Теннесси Уильямса, «Дорогие вы мои слабые люди», который предваряет песню. Это что-то от Теннесси… «желание продлить ночь» — желание друзей, которых, кажется, ничто не может разлучить. Оно останется, как светлое воспоминание этого трагического лета, которое закончится тремя днями позже, смертью Мишеля, у которого случился инфаркт.

Последний взрыв смеха в Сен-Тропе. Через три дня Мишель умрёт от сердечного приступа.

«Воспоминание, которое у меня осталось? – говорит фотограф Кейт Барри, дочь Джейн Биркин, которая фотографировала Полин летом 1996 года. – Её смех. Этот громкий, неудержимый смех на ангельском лице. Она была смешной, рассудительной, иногда почти резкой, ни в коем случае не вызывающей слёзы». Курс намечен. Полин больна, но проходит новый курс лечения в больнице Некер, и Франс надеется. Исследования продвигаются, но, тем не менее, не достаточно быстро. Той зимой 1997 года Полин всячески старалась дышать. На кладбище Монмартр, где её похоронили рядом с отцом, Франс упомянула о её волшебных способностях. «Способность научить нас терпению. Способность заставить любить себя до такой степени, чтобы разбить сердце отца. Способность страдать тайно. Способность всё-таки быть счастливой в этой жизни, непригодной для дыхания». Последние слова на публике перед долгим молчанием. «Когда умер Мишель, это дало мне желание петь: я подготовила три шоу за четыре года. Смерть моей дочери дала мне желание замолчать, может быть, навсегда».

Её самое тяжёлое испытание: «сопротивляться» страданиям из-за смерти Полин.

“В комнате Полин, у нас дома в Париже в 1981 году. Мы обе ждём рождения Рафаэля! Полин, моя маленькая Дама с камелиями. Ей 17 лет. Фотографию сделала Кейт Барри. Её рост был 155 сантиметров, и она хотела быть топ-моделью. Вот почему я показываю её фотографию.”

«Здесь я живу», — признаётся Франс, когда упоминает о своём доме на маленьком африканском острове напротив Дакара. После многочисленных поездок в Сенегал певица решила более интенсивно вкладывать туда свои силы по случаю гуманитарной миссии для Action Ecole, ассоциации, в которой участвовал её друг Даниэль Балавуан. В 1990 году она купила там две хижины у ливанца, который переделал их в нормандские дома с фахверковыми стенами. Она сразу же полностью перепланировала их с помощью местного архитектора, воссоздавшего из них традиционную соломенную хижину. «Этот дом говорит мне о чём-то», — уверяет Франс Галль. Отныне Африка – её новая родина. «Я чувствую там себя как дома, в мире сама с собой, вне времени».

На своём острове вблизи Дакара жизнь Франс вернулась в норму.

“2001 год, на прибрежных скалах Дакара. С Бабакаром (маленьким мальчиком на фотографии), давшим имя моему альбому 1987 года. Вечер с моими подругами. Женщина в жёлтом – великая стилистка Уму Си. Исса Самб, исключительный человек, неблагоразумный мудрец.”

Франс: «В данный момент я выбрала тень. Я больше не хочу, не могу жить так, как раньше. Мне хотелось бы найти другое решение»
Автор статьи: Дани Жюко

“В этом году. На моём острове в Сенегале с моей подругой Дани Жюко. На чёрно-белой фотографии я с Сержем Генсбуром. С Даниэлем Балавуаном в «Стармании».”

Земля может перестать вращаться, Франс собирается обедать. Главное – не нужно её беспокоить. Между двумя взрывами смеха она облизывает губы, как кошка, и накладывает себе третью порцию шоколадного пирога. Она наслаждается каждым куском. Медленно. Франс — лакомка, а как все настоящие лакомки, она не торопится. Она живёт «по испанскому времени»*. Данным моментом. Невпопад. Сен-Тропе трепещет от Лоаны**. Лёжа в гамаке, когда свет становится безмолвным, одна, безмятежная, полузакрыв глаза, Франс, не понимающая, почему её любят вне её песен, Франс, про которую нам, как мы думаем, известно всё, и о которой на самом деле нам известно мало, дремлет. О чём она думает?
Полдень. С заспанным лицом она быстро идёт на кухню, завладевает подносом с завтраком и, как белка, убегающая на своё дерево, чтобы спрятать свою добычу, возвращается в свою комнату, чтобы почитать, на своих бирюзовых простынях, утреннюю прессу. Жизнь звёзд забавляет её. Она забывает, что сама является её частью. Интересующаяся всем, всегда готовая выслушать окружающий мир, не любительница тесноты, она провела лето в тени, в своём доме в окружении кучкой молодёжи, глядя, как растут бугенвилии. Её сын Рафаэль в свои блестящие 20 лет, скромный и славный, не любящий, когда о нём говорят. В окружении компании приятелей, они очень близки. «Они никогда не расстаются; его друзья – это его семья». Её друзья? Сегодня она может пересчитать их по пальцам одной руки. Потому что жизнь слишком коротка и слишком холодна, но также прекрасна, она решила раз и навсегда поставить дымовую завесу между собой и другими людьми. И, как японские женщины, забыть даже их имена. Франс — перфекционистка, думающая о комфорте других прежде, чем о своём собственном. «Устраивайся поудобнее. Тебе подложить ещё подушку? Ты уверена, что тебе хорошо?». Франс, открывающая настежь свой дом и своё сердце. «С Рафаэлем я не испытываю недостатка в любви». Она всегда жила наперекор всем и вся, не заботясь о том, что думают другие, и продолжает это делать. «Меня всё время спрашивают, когда я вновь запою. Я не знаю. В данный момент я выбрала тень, но есть кое-что, в чём я уверена: я не хочу, не могу жить так, как раньше. Я хочу найти другое решение, не знаю, что именно. Да, именно так: найти другое решение».
Она могла бы быть капитаном корабля или командовать армией, будучи архитектором в душе, она дышит на камни и строит дома. Раматюэль. Дакар в прошлом апреле, где я с ней и встретилась.
Когда она пятнадцать лет назад высадилась на своём острове в Сенегале, там была только пыль. Она сооружает камины из ракушек, оборудует солнечные места, которые рисует и перерисовывает без конца, пока не добивается совершенства, спрятавшись за москитной сеткой. Будучи без ума от природы и пространства, она не колеблясь разбивает вдребезги перегородки, чтобы дать больше доступа свету. «В какой-то момент мне захотелось попробовать себя в другой профессии. Я даже планировала объединиться с братом Мишеля, архитектором». Жители острова испытывают перед ней настоящее преклонение. «Здесь с помощью пироги или просто ящика с инструментами можно изменить жизнь». Исса Самб, художник – стены её дома покрыты его рисунками – эмблематическая фигура в Дакаре, его огромное чёрное тело, увешанное серебряными цепочками, появляется на рассвете, когда его не ждут. Он прошёл пешком 20 километров, чтобы поздравить её с приездом. Облокотившись на большой деревянный стол в гостиной, чьи окна выходят на океан, Франс терпеливо слушает его бредни перед чашкой горячего кофе. «Здесь мой дом всегда открыт. Именно это мне и нравится. Это Африка!». Сегодня после полудня они высадились вдесятером, с Гастоном во главе, чтобы отвезти её на футбольный матч. «Алжир против Сенегала. Представляешь? И речи быть не может о том, чтобы это пропустить! Ты не знаешь, кто перед тобой. Я была лучшим игроком в футбол в лицее!». Они наполнили сумку-холодильник охлаждёнными напитками и понесли её к пироге, чтобы пересечь бухту. Во время мачта они делали вокруг неё весёлый щит из людей. Единственная светловолосая голова на скамьях стадиона, Франс вопит от радости, как ребёнок.
В час, когда солнце тонет в море, мы прогуливаемся по пустынному берегу. Франс показывает пальцем на разрушенный дом. «Там, видишь, там был дом для детей…» Мы садимся на поделочный камень по дороге. Порыв суховея заставляет её задрожать. «Долгое время я не могла смотреть на чудесные пейзажи перед домом, потому что больше не могла разделить их с Полин. Сегодня я вновь могу восторгаться». Мы говорим о ветре, об изменяющемся цвете моря. Один образ вызывает другие. «В жизни есть множество миссий. Быть матерью – самая важная для меня. Нужно стараться, очень стараться, чтобы воспитать и направлять своего ребёнка. Любви не достаточно». Она, как никто другой, предпочитает счастье. Комок смеха и веселья, временами приводящая в замешательство, она с лёгкостью говорит с вами о серьёзных вещах. Она может вам сказать: «Хорошая погода, пойдём на кладбище!». Она не понимает, почему из них делают такие грустные и безличные места. Ей хотелось бы иметь возможность изменить их к лучшему. Персонализировать могилы, покрыть их деревом, стереть серый цвет, привнести цвета, воды и птиц. На могилы Полин и Мишеля она ставит пальмы летом, а зимой – рождественские ели.
Потому что жизнь мчится, как ветер, может быть, потому что она задыхалась, или просто потому что нашла, наконец, способ говорить то, что не можешь сказать. В один такой день, неизвестно почему, она решила широко открыть двери своей памяти. Она ещё раз застала нас врасплох. Она погрузилась в своём прошлое и перебрала свои воспоминания. «Мне не нравится это слово “портрет”. Мне хотелось бы найти другое слово. Слово, которое объединяет всё: музыку, жизнь, мою жизнь». Она ищет, но не находит. «То есть, благодаря этому портрету, я научилась мягче смотреть на свою юность, которую до нынешнего времени мне никогда не хотелось вспоминать». Песни рассказывают об их жизни. С того дня, как Мишель купил камеру, они проводили время, снимая друг друга: чтобы сделать вещи вечными. Чтобы ничего не забыть. Любовь в траве, смех, духовную близость. Вместе они проводили своё время, придумывая новое. «Мишель был самой важной встречей моей жизни. Он не только сделал из меня счастливую женщину, но и открыл мне глаза на мир. Он самый умный и чувствительный мужчина, какого я только встречала. Если я часто говорю о Мишеле в настоящем времени, то потому, что он смешивается со своей музыкой, а его музыка будет играться всегда». Полин, собирающаяся причесать щёткой волосы своего братика. Полин, совсем маленькая девочка, с полными солнца волосами, с колье из голубых жемчужин на шее, собирающаяся рисовать. Это счастливые дни. Зная конец, как можно смотреть эти кадры, не будучи потрясённой?
В 1988 году, во время вручения наград Victoires de la musique как необыкновенной лучшей исполнительнице, она заявила: «Я самая счастливая в мире женщина и певица». Ослепительная карьера. Франс, влекомая, восхищённая музыкой. «Starmania», «Ella, elle l’a», «Laissez passer les rêves», «Il jouait du piano debout». Неудержимый смех. Энергия. Веселье. Генсбур. Берже. Папа Галль. Всё смешивается… Светящаяся Франс, выходящая на сцену под шквал аплодисментов.
Август 1992 года: внезапно умирает Мишель. «Дети не хотели идти на похороны отца. Я сказала им, что если они не пойдут туда, я тоже не пойду». Чтобы не сойти с ума, она тонет в музыке. Мишель отдал ей всю свою музыку. Он знал, что делает.
1993 год: Франс обнаруживает, что у неё рак груди, отменяет концерты в Берси в июне, переносит их на сентябрь, чтобы прооперироваться. А потом… Потом… Смерть Полин в декабре 1997 года. Молчание после многих лет музыки. Только силой воли ей удаётся соединить несоединимое. Полин является частью всех разговоров. «С тех пор, как её не стало, я больше никогда не грущу, но и не радуюсь по-настоящему тоже. Мне было 13 лет, когда умерла моя бабушка, я взвалила всю вину на Бога, я сразу же стала атеисткой. А потом произошла моя встреча с философом Эмманюэлем Берлем. Он мне сказал, что считает меня очень претенциозной, раз я заявляю, что Бога нет!» Франс, лукавая, как кошка. Франс, ни на кого не похожая. Франс, мятежница, никогда не считающая себя обязанной, и даже не пришедшая забрать свой Орден Почётного Легиона.
Франс в Нью-Йорке, без прошлого, в своих кроссовках Nike и оранжевой спортивной куртке, нос по ветру, прогуливается по Центральному Парку. Франс ночью, растянувшаяся на лужайке перед Домом Инвалидов, безымянная в толпе людей, восхищённая, как ребёнок, смотрит, покорённая, на освещённую Эйфелеву башню. Франс, упорствующая и сталкивающаяся с жизнью, бросающая вызов всем препятствиям, храня свою невидимую семью в тепле своего сердца. Франс, перекрашивающая шкафы, как перекрашивают прошлое. Франс, славный комок жизни, любви и веселья.

* Выражение «есть по испанскому времени» означает «есть поздно». Очевидно, здесь употребляется игра слов, то есть выражение означает что-то вроде «жить неспешно».
** Лоана – победительница первого сезона (2001 год) первого во Франции реалити-шоу, “Loft Story” (аналог голландского «Большого Брата»)